Память скачивается в небесный сервер.
Все что тебе в жизни будет дано, тобой лично будет выбрано.
Любой мужчина, может многое, если многие другие мужчины и не мужчины, будут видится ему как пример для подобного подражания.
Господи, разархивируй меня!
Господи, спаси и сохрани мя
на жестком диске!
Бог — это специальная программа, установленная в душах верующих, а Дьявол — просто вирус в ней.
Компьютерная игра настолько же хорошо заменяет игру вдвоем, насколько резиновая женщина настоящую.
Моя любимая порода собак — @.
Лучшая пропаганда какой-либо идеи в молодёжной среде — её осуждение старшими поколениями
Любой выбор заранее предрешён нами.
Выбирать — всего лишь домысливать об идеальности принятого и неудовлетворительности отвергнутого.
Моя родина там, где мой компьютер.
Моя любимая порода собак — @.
Если на улице уже, кажись, закат, значит это восход.
Настоящий программист всегда выберет путь через 10 граблей, максимально обходя их, 20 рисков, максимально задумываясь о методе реализации(а не о том, что будет если риск не оправдается), нежели согласится выбрать путь саморазрушения и остановке развития через принятие идеи программерски не уважающего себя человека.
Инженер как врач общается с телом, программист как священник — с душой компьютера, а системный администратор как медсестра — поддерживает стабильное состояние.
Пока компьютер еще не научился самостоятельно мыслить, доверять ему можно.
Компьютер позволяет решать все те проблемы, которые до появления компьютера не существовали.
Программист – это не человек, это просто новая форма жизни.
Если муху с монитора ты сгоняешь мишкой, значит, тебе пора идти домой.
Трудное детство… Килобайтные игрушки.
Если мысли не помещаются в голове, заархивируйте их.
Если ваш компьютер завис: выдерните шнур, выдавите стекло.
Самый страшный вирус всегда сидит перед компьютером.
Бог придумал устройство, а сатана – драйвера.
Прежде чем удалить файл, убедись, что он не твой.
Если программист в 9-00 утра на работе, значит, он там и ночевал.
Клавиатуру топтать – это вам не джойстиком баловаться.
Бог смог сотворить мир всего за 6 дней только потому, что ему не надо решать проблемы совместимости с предыдущими версиями.
Умный программист всегда сможет занять компьютер дурной работой.
Ничего так не украшает женщину, как Фотошоп.
Компьютерщик – это или диагноз, или ориентация.
Первая заповедь программиста: не знаешь, что делать, делай что-нибудь.
Умные пользуются компьютером, чтобы сберечь время, а дурные, чтобы его потратить.
Он разогнал гостей, потом разогнал процессор.
Вышедшая новая операционная система не требует наличия у вас компьютера.
Возвращается муж неожиданно из Интернета…
Если ваша программа работает медленно, значит, вы опередили время.
Господи, не введи в искушение и избавь от Глюкавого.
Кулер – тоже вертолет, но маленький.
Жизнь – игра. Задумано плохо, но графика потрясающая.
Ваши руки ввели идиотскую команду и будут ампутированы.
Программы без ошибок можно написать двумя способами, но работает — третий.
Подумайте, сколько психических сил потрачено на поиски коренного различия между «алгоритмом» и «программой».
Когда изучаешь какой-либо вопрос, считаешь, что знаешь его; когда можешь писать о нем, становишься уверенней в своих знаниях; уверенность возрастает, когда можешь научить этому кого-нибудь другого; и совершенно уверен, когда начинаешь программировать.
Благодаря своей жизненности программирование всегда испытывает отчаянную потребность в новых штампах: Банальность успокаивает нервы.
Обучение детей программированию противоречит современной теории обучения. Разве интересно составлять планы, овладевать дисциплиной в организациии мышления, уделять внимание деталям и учиться быть самокритичным?
Нельзя научиться программированию с помощью ручного калькулятора, но можно забыть арифметику.
В хорошей системе не может быть слабого языка команд.
В программировании средняя наработка на отказ постоянно уменьшается.
Мы вот-вот сможем сказать: «Сегодня наша программа доказала теорему ферма».
Там, где есть модульность, возможно непонимание: Сокрытие информации предполагает необходимость проверки связи.
Отказ от языка ассемблера был яблоком раздора в наших садах эдема: Языки, использование которых приводит к растранжированию машинного времени, греховны. Лиспмашина сегодня позволяет своим программистам отказаться от фигового листка.
Машины скорее обнаруживают наличие беспорядка, чем наводят порядок.
Если мы верим в структуры данных, мы должны верить и в независимую (и потому одновременную) обработку. Зачем же еще собирать элементы в структуру? Почему мы терпим языки, которые дают нам одно, но не дают другое?
Простота только мешает поиску недостижимого. Если существуют афоризмы, должны быть и метаафоризмы.
Как только вы поняли, как писать программу, заставьте сделать это кого-нибудь другого.
Если в вашей процедуре 10 параметров, вероятно, какой-нибудь пропущен.
Афоризмы — это интерфейсы, по которым передается оценка и понимание.
Для машин естественные языки не естественны.
Лучше, чтобы в 100 функциях использовалась одна структура данных, чем в 10 функциях — 10 структур.
Веками индейцы создавали язык знаков, чтобы сообщить друг другу самое интересное. Программисты из разных племен (фортрана, лиспа, алгола, снобола и т.Д.) Могли бы воспользоваться таким языком, который понятен и без классной доски.
Не имейте хороших идей, если не хотите отвечать за них.
Для дилетанта лучшим пособием по программированию служит «алиса в стране чудес» — только потому, что для него это лучшее пособие по любому предмету.
Структурированное программирование потверждает закон исключенного третьего.
Все нужно проектировать сверху вниз, за исключением фундамента, с которого нужно начинать.
Каждая программа является частью другой программы и редко соответствует ей.
Самая важная машина та, что «бушует» у нас в голове и все время ищет нужный ей внешний эмулятор. Стандартизация существующих машин была бы катастрофой, и потому она, вероятно, не произойдет.
Афоризмы кристаллизуют несоответствия.
Чтобы понять программу, необходимо отождествить себя и с машиной, и с программой.
Когда кто-то говорит: «Мне нужен язык программирования, в котором достаточно только сказать, что мне нужно сделать», — дайте ему леденец.
В английском языке любое слово может быть глаголом. Разве могло бы такое быть в языках программирования?
Доказательство ценности системы — в ее существовании.
Глупцы игнорируют сложность. Прагматики терпят ее. Некоторые моугт избегать ее. Гении ее устраняют.
Когда мы поймем машинные системы баз знаний, все будет, как и прежде, с той лишь разницей, что кончики пальцев будут обожжены.
Нельзя перейти от неформального к формальному с помощью формальных средств.
Программирование заставило дерево зацвести.
Появление эвм в домах не изменит ни один из них, но может возродить салуны.
Остерегайтесь бочки меда с ложкой дегтя тьюринга, где все возможно, но все интересное слишком сложно.
Трудно выделить смысл из строк, но это единственная «монета» связи, на которую мы можем рассчитывать.
Иногда мне кажется, что единственным универсумом в программировании является цикл.
Некоторые языки программирования допускают изменения, но сопротивляются прогрессу.
Легко сделать что-то переменным. Хитрость в том, чтобы измерять продолжительность постоянства.
Афоризмы возвращают глубокое семантической значение из базы данных, которая представляет собой процедуру.
Работу программистов следует оценивать не по их изобретательности и логике, а по полноте анализа каждой ситуации.
Легче изменить спецификацию, чтобы она соответствовала программе, но не наоборот.
Синтаксический сахар вызывает рак точек с запятой.
Часто средства оправдывают цели: Цели порождают метод, а метод выживает, даже когда разрушаются структуры, бывшие ранее целью.
Через пять лет у нас будет один суперязык программирования, только мы не можем установить начало этого пятилетнего периода.
Продолжительный контакт с машиной превращает математиков в клерков, и наоборот.
Все, что мы делаем в программировании — это частный случай чего-то более общего, и зачастую мы осознаем это чересчур быстро.
Софтвер находится в постоянном напряжении. Поскольку он символичен, его можно постоянно совершенствовать, но и произвольно изменять.
Афоризмы скорее подобны витаминам, чем белку.
Функции задерживают связь, структуры данных стимулируют связь. Мораль: Структурируйте данные как можно позднее в процессе программирования.
Единственная конструктивная теория, связывающая неврологию и психологию, возникает из исследований софтвера.
Если при объяснении вашей программы слушатель начинает кивать головой, его пора будить.
Программирование — это неестественный процесс.
Когда мы пишем программы, которые «обучают», мы — обучаем, а они — нет.
Эвм — это загрязнитель в его чистейшем проявлении: Ее отходы неотличимы от пищи, которую она производит.
Оптимизация препятствует эволюции.
Проще написать неправильную программу, чем понять правильную.
В программировании трудно найти правильную единицу времени для измерения прогресса. Некоторые соборы строились веками. Можно ли вообразить грандиозность и размер программы, на которую затратили столько времени?
Нельзя передать сложность, а только знание о ней.
Как можно раньше вступайте на проторенную стезю: Не изменяйте своим привычкам. Накапливайте идиомы. Стандартизируйте. Единственная разница (!) Между шекспиром и вами состоит не в объеме словаря, а в количестве идиом.
Обработать ошибку легко: Постарайтесь исправить программу. Удачный запуск тоже легко обработать: Вы решили не ту задачу. Постарайтесь исправить и эту ошибку.
То, что для одного человека константа, для другого — переменная.
Если преподаватель настаивает на том, что вычислительная наука — это х, а не Y, посочувствуйте его ученикам.
В симбиозе человек-машина приспосабливаться должен человек; машины этого не могут.
У нас есть мини- и микро-эвм. В какую семантическую нишу попала бы пико-эвм?
Мысленно человек может только воспроизвести сложную информацию. Движение, или течение, или изменение перспективы важнее, чем статическое изображение, каким бы красивым оно не было.
Симметрия представляет собой концепцию, сокращающую сложность (сопрограммы содержат подпрограммы); ищите ее повсюду.
Какая разница между машиной тьюринга и современной эвм? Такая же, как между восхождением хиллари на эверест и открытием отеля «Хилтон» на его вершине.
Споры бушуют вокруг того, что такое рL/1 — двугорбый или одногорбый верблюд.
Как и каламбур, программирование — это игра слов
Простота не предшествует сложности, а вытекает из нее.
Интерфейсы сохраняют порядок вещей, но не ускоряют рост — функции же ускоряют.
Мы обманываем себя, думая, что отношение процедур к данным в активной системе базы данных можно сделать произвольно малым или даже сохранить малым.
Не создатели, а пользователи должны параметризовать процедуры.
Девиз исследовательской лаборатории: «О том, над чем мы работаем сегодня, другие подумают только завтра».
Цель Fетсн-ехесUте вычислений — эмуляция наших синтетических способностей, а не понимание аналитических.
Системы состоят из подсистем, подсистемы — из подподсистем и так до бесконечности — именно поэтому мы проектируем снизу вверх.
Строка — это застывшая структура данных, и повсюду, куда она передается, происходит значительное дублирование процесса. Это идеальное средство для сокрытия информации.
У афоризмов черезвычайно низкая энтропия.
Если программа манипулирует большим количеством данных, она делает это лишь несколькими способами.
Эвм приводит в замешательство вычислительную науку.
Большинство людей находят концепцию программирования очевидной, но само программирование невозможным.
Если двое пишут в точности одну и ту же программу, нужно преобразовать каждую в микрокод, и тогда они, конечно, не будут одинаковыми.
Афоризмы нельзя ни есть, ни пить — их нужно вдыхать.
В программных системах зачастую «кто рано встает, того удача ждет».
Рекурсия — основа программирования, поскольку она сокращает время написания программы.
Если бы мы писали программы с детства, то с годами, возможно, научились бы их читать.
Перспективность программиста можно оценить, узнав его мнение о жизнеспособности фортрана.
Для систем аналогом пластической операции является введение в управляюший граф ребра, которое создает цикл, а не просто еще одну вершину.
Эвм напоминает Лона Чени — это машина с тысячью лиц.
Лон Чени написал детектив «человек с тысячью лиц».
Редактирование — это выражение того же, но другими словами.
Афоризмы пропускют подробности и выделяют главное: Это превосходная документация высокого уровня.
Никогда не кончатся объекты программирования, пока у нас под рукой есть хотя бы одна программа.
Одиннадцатая заповедь гласит: «Вычисляй» или «не вычисляй» — я уже не помню.
У каждой программы (по крайней мере) два назначения: Что она должна делать и чего не должна.
Возможно ли, что программное обеспечение не похоже ни на что другое; что оно создано для того, чтобы от него отказались со временем; что все дело в том, чтобы оно всегда оставалось для нас мыльным пузырем?
Как сказал бы уилл роджерс: «В природе нет такой вещи, как свободная переменная».
Афоризмы — это макросы, поскольку они выполняются в ходе чтения.
Если вы можете представить себе общество, где лакеями будут роботы, вы можете представить все, что угодно.
Афоризмы параметризуют нимбы святости.
Почему распалась римская империя? Как по-латыни автоматизация конторских работ?
Не стоит изучать язык, который не меняет вашего представления о программировании.
Не путайте: Машины обрабатывают числа, а не символы. Мы измеряем свое понимание (и контроль) степенью арифметизации деятельности.
Язык программирования имеет низкий уровень, если в программах приходится уделять внимание несущественному.
Хотя китайцы должны были бы обожать арL, они вкладывают деньги в фортран.
Адекватная самораскрутка — явное противоречие.
Адаптировать старые программы к новым машинам обычно означает заставить новые машины работать по-старому.
Мы всегда хотим сказать в своих программах что-то такое, что на всех известных языках можно сказать только плохо.
Подумать только! С помощью сверхбольших интегральных схем мы можем упаковать 100 «эниаков» в 1 кв.См.
Реальная графика: Для описания картинки необходимо 10к слов. Но едва ли можно описать какое-либо множество из 10к слов с помощью картинок.
Года работы над искусственным интеллектом достаточно, чтобы заставить поверить в бога.
В конечном счете каждая программа устаревает, как и рококо, а потом и вовсе умирает.
Лисп-программисту известна ценность всего, но неизвестна цена чего бы то ни было.
Чисто прикладные языки плохо применимы. (Игра слов аррLIсатIVе и аррLIсавLе).
Не слабости, а достоинтсва языка определяют направления его изменений. Увы, язык никогда не сможет избавиться от своего эмбрионального мешка.
В программировании превращение очевидного в полезное — это точное определение слова «разочарование».
Документация подобна страхованию на неопределенный срок: Она удовлетворяет всех, поскольку почти никто из подписавшихся на нее не зависит от ее преимуществ.
Ваять можно научить каждого, но тогда пришлось бы учить микеланджело, как не делать этого. То же самое — с великими программистами.
Не стоит писать программу без цикла и структурированной переменной.
Всякий раз, когда два программиста встречаются для критического анализа своих программ, они оба молчат.
Так много хороших идей исчезает бесследно, попав в пучину семантики.
Использование программы для доказательства теоремы о четырех красках не изменит математики. Оно просто покажет, что задача, которая оставалась нерешенной в течении столетия, возможно, не так уж важна для математики.
Если ваша машина говорит по-английски, ее, вероятно, сделали в японии.
Машина не виновата в том, что уравнения максвелла не подходят для проектирования электромотора.
В программировании, как и везде, ошибаться — значит рождаться заново.
Кибернетический обмен между человеком, машиной и алгоритмом подобен игре в «музыкальные стулья»: Неистовый поиск равновесия всегда оставляет одного из трех неловко стоять.
В программировании инварианты эфемерны.
