Так говорят о людях, у которых привычка действовать по затверженному заменяет знания. Его просят: «Прочитай басню «Стрекоза и Муравей» начиная со слов: «Помертвело чисто поле…» — а он не может. Он может только «от печки», с самого начала.
Смысл этого выражения понятен, а вот откуда оно пошло?
Судя по всему, из книги одного русского писателя XIX века — В. Слепцова «Хороший человек».
Бесплодные скитания на чужбине заставляют героя романа Теребенева вернуться к себе, в Россию, которую он некогда покинул.
«Как это возвращение напоминало эпизод из детства, когда его, Сережу, учили танцевать!
Вот, окруженный родителями и дворней, стоит он в зале у печки. Ноги вывернуты в третью позицию. Учитель выжидает, а затем командует: «Раз, два, три». Сережа пытается проделать требуемое «па» — и вдруг конфуз: одна нога у него подвертывается, заплетается за другую, он сбивается с такта и останавливается.
— Эх, какой ты, брат! — с укором говорит отец. — Ну, ступай опять к печке, начинай сначала».
И Сережа снова возвращается к печке.
Вероятно, эта сценка и привела к тому, что образ неудачливого танцора мало-помалу получил куда более широкое и общее значение.
